{- Нам нужен ремонт, - сказал Войта задумчиво разглядывая свежеотвалившийся кусок штукатурки, размером и формой напоминавший Южную Америку.
Все мои знакомые делятся на две категории – одни говорят мечтательно «ремооонт» и несут херню о подборе оттенков плитки к жизненной философии. Вторые стонут коротко «ремонт...» и смотрят сочувственно. Первые или идиоты, или не отсюда, вторые травмированы навсегда.
На Шаттерстоке в этом месяце советуют фотографировать ремонт, и уточняют – им нужны синие спецовки, белые стены, улыбчивые самцы с длинными сверлами. На Варкетили в этом сезоне (как и в других) в моде битый перфоратором бетон, серые в яблоках белой краски штаны, окурки в ведре с мутной водой. Конкретно в моей квартире есть Альберт, серый от цемента юркий ассириец. Он курит самые дешевые сигареты, тщательно оберегает свои начищенные до блеска черные туфли, робко просит воды или кофе, любит блатной шансон и пашет, пашет. Еще Альберт офигевает. Например когда он провел под потолком стройные ряды электрокабелей от главного щита, а потом обнаружил на полу под слоем цемента клубок неизвестных доселе науке проводов под напряжением, злобно извивающихся, доисторических. Он убил их, трупы заизолировал. Но пришла соседка, ругаясь, что мы отрубили ей свет, пришлось убить и ее – известием о том, что никакого, мягко говоря, хуя, ее, пардон, блядские провода не должны делать в моей квартире. Ебтвоюмать, ласково сказала соседка. А то, сказал Альберт.
У Альберта есть ординарец, Дато. Он похож на помятого заросшего Эндрю Линкольна с улыбкой Бельмондо, его мать была солисткой балета Сухишвили, сам Дато три года учился и работал в Голландии, немного поработал в Чехии и Германии. Дато страшно милый и, кажется, добрый. Дато делает самую простую работу за копейки. Дато не умеет даже перфоратором («Не хочет научиться» - горестно восклицает Альберт). Дато устраивает все так, как есть.
Еще есть молчаливый Васо, он делает из кривых стен ровные с помощью цемента и магии. Васо пришел в этот ремонт уже уставшим, спустя десять часов почти непрерывной работы он отдохнувшим не стал, поздним вечером медленно переоделся и поехал домой. Домой в Гори, на метро в Дидубе, потом 86 километров на такси. Потому что там жена и пятилетний сын с аутизмом. А утром по направлению к Тбилиси, на объект в Рустави, оттуда ко мне, уже уставшим.
И теперь я не знаю, что хуже. Ушлые идиоты, в прошлом году подключившие к унитазу горячую воду, взламывавшие потом кафель, лезшие грязными лапищами в холодильник, - или эти пыльные вежливые люди, на которых даже не поорешь, не отведешь душу, потому что делают как умеют, но ремонт затягивается и разрастается, и закрадывается шальная мысль – надо было приклеить ту Южную Америку на место канцелярским клеем и сделать вид, что так и было.